Театр кукол современной Литвы очень разный, в нем представлены, пожалуй, все имеющиеся ныне направления: и остроактуальная перформативность, и завораживающая эпичность, и трогательно-архаичная мультяшность… и так далее. Причем все это не отменяет того исторического обстоятельства, что литовцы — последние язычники Европы, а потому мифологическое сознание в их культуре сохранялось дольше и повлияло на искусство сильнее. Не менее важно и то, что творчество как профессия в Литве всегда было сильно интегрировано с той или иной географически сопредельной культурой (преимущественно польской и русской, отчасти — немецкой). Архаические формы и образы (это относится и к языковому фольклору), стойко переживая исторические и культурные катаклизмы, сохранялись в литовской глубинке и попеременно то вызывали интерес просвещенной части населения городов, то отвергались ею же, как излишне брутальные, атавистичные… Одним словом – магически притягательную составляющую этнического начала в искусстве Литвы разглядишь далеко не всегда, но она вдохновляла и будет вдохновлять многих художников, определяющих театральный облик страны.
Для базового знакомства с основами литовской мифологии достаточно знать две главных сказки: «Эгле, королева ужей» и «Юрате и Каститис». Обе – о любви и красоте, о несбыточной гармонии человека и природы, о неистребимости этой мечты. Обе – с трагическим финалом, являющим поэтическую картину мира, его иерархии, в которой всему есть свое место и своя цена. И обе воплотил в своем творчестве Виталиус Мазурас, с личностью которого непременно встретишься в попытках отыскать некое начало литовскому кукольному феномену.
Профессиональные государственные театры кукол в Литве отсчитывают свою историю c 1958 года: старший – Каунасский государственный театр кукол, чуть младше – Вильнюсский театр «Lele» («кукла»). Но именно «Эгле» Мазураса в 1968-м произвела настоящий переворот в сознании литовских кукольников, продемонстрировав совершенно иной, революционный, уровень условности и силы метафорического высказывания. Для этого спектакля художник придумал деревянных кукол, напоминающих о мотивах национальной архитектуры, и поначалу предложил замысел для постановки в вильнюсском театре. Дебаты по поводу этой, революционной для своего времени, формы закончились увольнением Мазураса и привели его в Каунас. Там «Эгле, королева ужей» обрела триумфальное воплощение в сотрудничестве с главным режиссером и основателем старейшего театра кукол Литвы Стасисом Раткявичюсом, у которого нашли понимание реформаторские идеи молодого художника. И с тех пор не только литовский, но весь бывший советский (нынешний постсоветский) театр кукол не мог уже оставаться прежним… Фантастическую свободу мышления, игровую конструктивную иронию Мазурас (работающий как художник и режиссер) привнес не только во «взрослые» спектакли, но и в классику «детского» репертуара, он одинаково узнаваем и ни на кого не похож в философском «Суде над ягненком» по поэме Мартинайтиса, и в развеселой-разноцветной «Заячьей школе». Мазурас любит и умеет ставить для детей, диалог с маленьким зрителем ему искренне интересен, иначе не смог бы осуществиться семейный театр «Поросенок Икар», спектакли которого делают и исполняют великий художник-режиссер со своей женой, актрисой Нийоле Бижанайте. К сожалению, с этим театром, появившимся уже в 1990-е гг. российский зритель совсем не знаком (две короткие фестивальные поездки в Рязань и Москву не в счет).
Сегодня спектакли Мазураса идут на сценах кукольных театров в Вильнюсе, Каунасе, Паневежисе. Очень многие из коллег по цеху в Литве и за ее пределами как минимум признают влияние Мазураса, а как максимум – считают себя его учениками.
С момента обретения независимости страна Раткявичюса и Мазураса, лидировавшая среди прибалтийских республик по количеству театров кукол (потому что их было целых два — в Вильнюсе и в Каунасе!), произвела на свет больше десяти новорожденных кукольных коллективов. Но об их жизни теперешним россиянам почти ничего неизвестно — культурные связи, увы, сильно потеряли в интенсивности.
Например, практически ничего мы не успели увидеть из спектаклей сценографа и режиссера Веги Вачюнайте (1962–2004), создавшей свой мистериальный театр «Мираклис». С 1995 по 2002 гг. огромные куклы фантазийного облика обживали пространство старого Вильнюса, в репертуар входили Шекспир, Мицкевич, Райнис… Сейчас коллекция кукол «Мираклиса» хранится в одном из музеев города Кернаве, остались видеозаписи, вышел сборник статей и воспоминаний на литовском языке. Но как живой феномен для российского зрителя этот театр оказался утраченным.
Высшей кукольной школы в Литве, по сути, нет. Случаются целевые наборы на факультетах искусств, но многие из литовских кукольников старшего поколения получили образование в России. Среди них, например, Дарюс Арманавичюс (частный театр «Nykstukas», Каунас), он заочно получил специальность режиссера на кафедре театра кукол Ярославского государственного театрального института (2005, курс Станислава Железкина). Антанас Маркуцкис, который несколько десятилетий назад создал «Паневежский театр кукол на колесах» (сейчас его дотирует паневежисская мэрия), специальное образование получил гораздо позже в ЯГТИ.
Очень условно можно говорить о вильнюсской и клайпедской школах литовских кукольников (Каунас кузницей кадров не стал).
К первой можно причислить режиссера театра «Леле» Римаса Дрежиса – он закончил Литовскую консерваторию (сейчас — Академия музыки и тетра Литвы) по специальности режиссура телевидения. Сфера интересов Дрежиса — изобразительное искусство и его воплощение на кукольной сцене. Одна из наиболее известных его работ – медитативно-музыкальный проект «Сказка Королей» по картинам М.-К. Чюрлениса (2004). А спектакль «Золотая яблонька и винный колодец», поставленный по рисункам очень популярного сейчас в Литве художника Марюса Йонайтиса, петербургские зрители видели на первом БТК-фесте.
Нийоле Индрюнайте — актриса, драматург, режиссер — в 1973 г. закончила Школу культуры (ныне — Вильнюсский колледж), где изучала режиссуру. Ее «фирменный» стиль – деликатный, с мягким юмором, музыкально-повествовательный. Режиссер любит включать в свои постановки элементы театра теней, с его неярким светом, создающим атмосферу волшебства. Со всеми приметами этого стиля созданы «Белые сказки», «Снежная королева» (2005, театр «Леле», Вильнюс) и «Королева-Лебедь» (2011, Каунасский театр кукол).
В совершенно иной, авангардно-экспериментаторской манере работает Юлия Скуратова. Она окончила Вильнюссскую художественную академию как сценограф (2004), прошла стажировку в польском Белостоке (2008). В 2009 г. участвовала в нашумевшем проекте режиссера Гинтараса Варнаса «Мадригальные оперы» (постановка вокально-драматических сцен для певцов в «живом плане», масок и кукол в «черном кабинете» на музыку Монтеверди), получившем высшую литовскую театральную награду – Золотой крест сцены (в 2009 г. спектакль привозили на «Золотую маску»). Режиссерский дебют Юлии Скуратовой – «Музыкальная шкатулка» (2005, сценарий Н. Индрюнайте по мотивам «Городка в табакерке» В. Одоевского) – видела публика фестиваля «Рязанские смотрины». Героями спектакля стали мама, папа и маленький сын, драматические поиски взаимопонимания открывают им мир ретро-предметов и механизмов, в которых они узнают самих себя (мама – швейная машинка, папа – печатная и т.д.). Совсем иначе решен спектакль «Метео» (здесь режиссером выступила Анна Иванова-Брашинская, а Скуратова работала как художник), побывавший в Петербурге на сцене БТК (2013). Несколько изобретательно организованных перформативных новелл по мотивам рассказов Р. Бредбери складываются в сюжет об освоении инопланетного пространства группой исследователей – законы природы, испробованные людьми на прочность, неизменно оказываются сильнее, но этот урок раз за разом остается неусвоенным. Здесь, рядом с небольшими антропоморфными куколками без подробных черт, фигурируют бытовые предметы (газовая плита «древнего» образца, обшарпанный холодильник и т.п.), а стихии природы, с которыми артисты взаимодействуют открытым приемом, представляют вода, огонь, песок, бутафорский снег…
Сауле Дегутите – актриса, режиссер, основатель и руководитель вильнюсского «Stalo teatras» («Настольный театр») – язык кукольного искусства постигала «самоучкой». Получая актерское образование в Академии музыки и театра, она сыграла несколько ролей в студенческом спектакле «Снежная королева» под руководством Мазураса – и навсегда «заболела» куклами. Закономерно, что «режиссерское рождение» Сауле Дегутите произошло с появлением ее собственной «Эгле, королевы ужей» (спектакль показали на фестивале «Московские каникулы» в 2007-м), где этническое начало стало определяющим: сюжет древнего мифа уместился в один день деревенской женщины, с его рутинными заботами и архаичной бытовой атрибутикой (стирка белья, растопка печи, приготовление обеда, и т.д.). Здесь родился прием, который успешно существует и развивается до сего дня: артисты «Настольного театра» – это сторителлеры и перформеры в одном лице. Позаимствовав у своих маленьких зрителей способ активно фантазийной игры, оснастив ее профессиональным мастерством и действенной конструкцией, они заставляют увидеть в обыденном – художественное или даже эпическое.
Репертуар «Настольного театра» очень разнообразен визуально и тематически, тут и эксперименты с графопроектором, и неизменное внимание к предметно-объектному приему (и даже, зачастую, вполне принципиальный отказ от сугубо театральной бутафории), и европейская литературная классика, и значимая роль музыки, и т.д., и т.д. Но именно этот театр нельзя не вспомнить, говоря о национальных чертах литовского кукольного искусства. Свой первый Золотой крест команда получила за «Подарок аиста» (2010), «этномузыкальное действо для всей семьи» без единого слова — только звуковой ряд, — а персонажей и декорации «играют» детали настоящего старинного ткацкого станка и другие предметы деревянной утвари (актер и актриса работают с ними открытым приемом). Второй Золотой крест в 2014 г. театр получил за «Стол диалектов» (так буквально переводится с литовского название, намекающее и на пиршество, и на застольную беседу, и на материальную культуру народа). В сюжете, который разыгрывают четыре актера (опять-таки с помощью инструментов ремесел, предметов деревенского обихода и нескольких деревянных скульптур – головы родственников, когда-то давно вырезанные деревенским умельцем), представлены четыре сказки из четырех исторических областей Литвы: Аукштайтии, Жемайтии, Дзукии и Сувалкии. Среди недавних работ Сауле Дегутите — спектакль по мотивам литовской и японской сказок, названный словами народной пословицы «Две сестренки по краям моста» (2015), вслед за ним появились на свет «Сокровища царя Соломона» (2017) по мотивам еврейских сказок…
Этнический материал и прием анимации предмета, очевидным образом, наиболее близки этому режиссеру вильнюсской школы – и в каждом из новых спектаклей «Настольного театра» открываются какие-то новые грани театральности. Так, в 2018-м состоялась очередная премьера – «Кто на свете всех прекрасней?» (2018) где известный сюжет о Белоснежке играют инструменты и приспособления столярно-слесарного ассортимента, а музыкальное сопровождение активно использует технику «soundscape». А под конец года, в декабре, наконец-то состоялось знакомство петербургских театралов с «Настольным театром» – на сцене «Karlsson haus» они показали рождественскую историю «Путешествие ягненка» (где в роли перформера, по сути, предстает сам Творец, создающий мир и его обитателей из зерен, ниток, перышек, стеклышек и других подручных мелочей).
Клайпедская школа начиналась в недрах университетского факультета искусств – здесь получили ту или иную творческую специальность основатели городского театра кукол. Здесь в 1991 г. собралась первая труппа единомышленников, здесь в 2001 г. был набран первый в городе «кукольный» курс, мастером которого стала режиссер, художник, драматург Юрате Янушкявичюте. В компании с коллегами-преподавателями Линасом Зубе и Саломеей Бурнейкайте она и придумала маленький театр, в 1992-м получивший ироничное имя «Ку-Ку». Спектакли играли на университетской сцене, в детских садах, школах и больницах, ездили по клайпедскому краю, добрались до Вильнюса и Каунаса. К труппе присоединялись студенты факультета искусств, расширялся репертуар. Как ни жаль, но с творчеством театра периода 1991–2004 гг. мы не знакомы – это был период ослабления экономических и культурных связей, не способствовавший активному гастрольному обмену.
А вот с режиссером Юрате Янушкявичюте петербургский зритель смог познакомиться, благодаря фестивалю «Кук-Арт» в 2005 г. Спектакль «Золотое яйцо» (Каунасский театр кукол) по литовской сказке («Курочка-ряба» и «Сказка о рыбаке и рыбке» в одном сюжете) показался элегантно выстроенным и эмоционально очень теплым. Артисты открытым приемом водили марионеток (дед, бабка, корова, лошадь, курочка…) – деревянно-соломенно-холщовых, забавных и трогательных – на фоне синего полотнища, (символизировавшего место рождения сказки-первоисточника), народных песен приморского края (пожалуй, стоит отметить, что каунасских кукольников отличает особая музыкальность). В 2016 г. Юрате Янушкявичюте в составе команды «Trupe459» стала лауреатом Золотого креста сцены за спектакль-перформанс «Meile, don’t stop».
Линас Зубе, начиная с 1991 г. играл практически во всех спектаклях театра «Ку-Ку» без отрыва от преподавательской деятельности на факультете искусств. Несколько лет назад артист отправился в «автономное плавание» как режиссер, художник и единственный исполнитель театра «Lino leles» («Куклы Линаса»). Его стиль – подчеркнуто рукотворный, близкий к «домашнему театру», к ремесленным традициям Литвы, репертуар – сюжеты народных сказок (литовских аналогов «Козы и семерых козлят», «Хаврошечки» и «Терешечки»). И, нельзя не заметить, в каждом спектакле присутствуют аллюзии и цитаты «из Мазураса».
А художественный облик и фирменный стиль нынешнего Клайпедского театра кукол (единственного стационарного в городе-порте, по-прежнему негосударственного, но активно участвующего в жизни Клайпеды и получившего в долгосрочную льготную аренду очаровательный домик-пакгауз в историческом центре) сегодня определяет дуэт режиссера Гинтаре Радвилавичюте и художника Виктории Домбраускайте. Театр проводит свой международный фестиваль, сотрудничает с университетским факультетом здоровья, сочиняет образовательные программы для детей и адаптационные – для клайпедчан с ограниченными возможностями. Жаль, что в Россию клайпедский спектакль привозили лишь раз – на тех же «Московских каникулах» в 2007-м оказались «Сказки ангелов» (на фантастический сюжет от В. Ландсбергиса).
С работами выпускницы первого кукольного курса Клайпедского университета Гинтаре Радвилавичюте очень стоит познакомиться. Пытаясь обнаружить в ее спектаклях «литовские гены», обязательно вспомнишь формулировку классического литовского философа и критика Балиса Сруоги о том, что не символы и знаки определяют национальную идентичность художника, а способы использования этих символов и знаков. Текст спектаклей Гинтаре – при всем фантазийно-ассоциативном богатстве неизменно тщательно организованный, исключающий «лишние детали», явно отражающий исторически сложившееся притяжение Литвы к западноевропейской культуре с ее абстрактным мышлением. Формально этнические корни здесь будет отыскать довольно сложно, разве что постановочный перфекционизм да лаконичная ирония в атмосфере спектакля узнаваемы как характерно литовские театральные черты. Драматургическую основу Гинтаре чаще всего выбирает из европейского ассортимента. Как наиболее впечатляющие примеры можно назвать «Убю» (того самого, придуманного Жарри) – спектакль без единого слова, действие организовано внутри золоченой багетной рамы, там танцуют блестящие ножи и выстраиваются в шеренгу разнокалиберные фужеры на изящных ножках, а роли короля Убю и его супруги исполняют лоскутки красного трикотажа и черного искусственного меха соответственно. Также без слов обошлась постановка «Путешествия кролика» (по К. Ди Камилло) – два актера, круглый вращающийся стол и настоящие игрушки, найденные по комиссионкам: туго ворочающийся море-океан играет прозрачная надувная подушка, цирковую арену – старомодный абажурчик, в свой черед из полумрака на свет появляются клоуны, куклы, динозавры… И у каждого – своя, остающаяся за рамками действия бытовая история, только заглавный герой (беленький, трогательно пластичный) пошит специально для спектакля.
Гинтаре Радвилавичюте получила свой Золотой крест сцены за «Песочного человека» в вильнюсском театре «Леле» (2014). Гофмана она тоже решила без слов, лаконично и масштабно: сцена превращена в большой «черный кабинет», по невидимым лестницам и пандусам проплывает заглавный герой (голый череп, острые черты, властная пластика), очаровывая и повелевая пространством и персонажами, изнемогающими в борьбе с «окукливанием» собственных душ и конечностей (бутафорские руки-ноги — прием не самый новый, но здесь убедительный, уместный и великолепно организованный пластически в сотрудничестве с хореографом и исполнительницей одной из ролей Сигитой Микалаускайте).
В октябре этого года в «Леле» вышел очередной спектакль Гинтаре (на этот раз, в сотрудничестве с художником Ренатой Вальчик) – «Портрет Дориана Грея», где явно нашли свое развитие и продолжение темы «Убю» и «Песочного человека». Внутри «живой картины» в багетной раме действуют разномасштабные гипсовые статуэтки (Давид, Венера Милосская, бюсты и головы без определенных имен) и воплощают сложнейшие пластические образы актеры. Гибкое зеркало внутри черного кабинета многократно меняет положение, причудливо отражая фрагменты тел: это похоже то на акт любви, то на поединок – пока живая форма не потеряет окончательно антропоморфность, не превратится в сгусток биомассы, словно смятый руками какого-то немилосердного титанического скульптора. Мысль режиссера о том, что «душа – это твое, то, с чем ты должен работать, что ты можешь изменить», и эти изменения трансформируют формы твоего тела и даже окружающего мира, возможно, еще не исчерпана и получит какое-то новое воплощение. При этом нельзя не заметить, что Гинтаре одинаково талантливо работает и для детей, и для взрослых, ее спектакли совершенно не похожи друг на друга по атмосфере и колориту в диапазоне от монохрома до детсадовски-жизнерадостных чистых красок.
***
К сожалению, нет возможности рассказать о сотрудничестве с литовскими театрами выпускников Моховой (Бориса Константинова и Олега Жюгжды) и о спектаклях литовских режиссеров (Каролины Жерните и Юлии Скуратовой) на российских сценах. Приходится только упомянуть о каунасском театрике «Никштукас», клайпедском «Дулиду», алитусском и паневежисском театрах, о любопытных экспериментах «Psilicone theatre» и «Trupe459». Хотелось бы также поговорить о репертуарном паритете вильнюсского и каунасского театров (первый осваивает территорию «взрослых» спектаклей, второй – принципиально придерживается детско-юношеской аудитории). Любопытно было бы проанализировать заметную у литовских кукольников тенденцию, в которой архаично-метафорическое борется с интеллектуально-перформативным, причем интересные художественные результаты приносит и то, и другое, вместе и порознь… Но пока – в литовском кукольном искусстве останется достаточно неизведанного пространства, чтобы удивляться каждому очередному открытию.